Миры Филипа Фармера. Том 11 — Включенные в этот том романы и повесть объединены общим миром будущего, в котором после опустошительной войны власть захватила тоталитарная секта, подавляющая все человеческие стремления и чувства.
От издательства Любовь зла (роман, перевод О. Васант) Конец времён (роман, перевод В. Серебрякова) Растиньяк-дьявол (повесть, перевод И. Зивьевой)
Любовь зла Спец-лингвист Хэл Ярроу задавлен рамками постапокалипсического мира. Невыносимая семейная жизнь, бытовые проблемы, угроза падения статуса – всё это заставляет его балансировать на краю дозволенного. И когда случай позволил решить все проблемы разом, он ухватился за него, став участником межзвёздной экспедиции к планете с иным разумом, к любви которую не знал… Но какую цену придётся заплатить за сладкие минуты счастья?
Конец времён Продолжение «Любовь зла» связано с оригиналом лишь условными рамками мира, в котором происходит действие. Фармер создает далеко не классическую антиутопию, чередуя сатирические сцены с эффектами из шпионских мелодрам и боевиков о Джеймсе Бонде.
Растиньяк-дьявол Эта длинная повесть напрямую связана с романом «Любовь зла», поскольку ее герой Жан-Жак Растиньяк — это будущий отец Жанетты, той самой несчастной «лэйлиты», которая гибнет от любви к землянину Ярроу. Здесь речь идет о наследовании внешнего облика, что достигается благодаря «покровам», живым организмам, которых добровольно носят на себе жители планеты Новая Галлия. Именно «покровы» сводят жителей друг с другом и наказывают строптивых за плохое поведение буквальными «угрызениями». Повесть богата по мысли, в ней, в противовес теории Ганди, философски оправдывается насилие, направленное на преодоление психологической обусловленности, ведущей к порабощению людей «покровами». Но вездесущее чувство юмора, которое у Фармера проклевывается даже в самых серьезных пассажах, в Растиньяке-Дьяволе подставляет автору ножку. Повесть вырождается в сатирический фарс: «древний секрет» неумеренности в возлияниях надежно защищает людей от «покровов», очевидным образом пародируется детектив-оккультист Жюль де Гранден, дитя пера Сибьюри Куинна, причем священник отец Жюль то и дело поминает нечистую силу, — и серьезное прочтение повести становится невозможным.
